Гуманность — это атавизм для нашей медицины
Кто бы что не говорил, а нашей медицине далеко до гуманности. Хотя, мы иногда, по старой, еще «совковой» привычке, называем профессию медика самой гуманной. Звучит это сегодня как изощренное издевательство. И как же больно «бьет по ушам» эта псевдогуманность тех, кому пришлось столкнуться с реалиями оказания медицинской помощи в нашем городе. «Тесное общение» помогает понять — насколько глубока пропасть полной безнадеги, в которую попадаем мы, если вдруг пришла беда.
Да, к черту, и гуманизм этот фальшивый, и давно потерявшую исконный смысл гиппократову клятву — все это в сегодняшних реалиях, есть не более, чем мерзкая манипуляция для слабого оправдания деяний отрасли, которая давно стала хорошо развитой, и часто теневой бизнес структурой.
В этом свете бесплатная медицина (ой, оставьте в покое гарантии Конституции!) существует лишь номинально. Смешно, когда нам, потенциальным пациентам, власти втюхивают, мол, бедным медикам – бюджетникам зарплату нечем выплатить. Катастрофа, мол!!!
Нет, на самом деле катастрофа — это когда мы с вами, в силу жизненных обстоятельств попадаемся в эту хорошо сплетенную паутину под названием медообслуживание!
Сломал ли ногу – руку, получил травму, заболело ли сердце, нужна ли срочная операция, все – капут, считай ты уже в сетях и к тебе уже бегут сердобольные врачи («пауки»), уже внимательно изучают тебя и сканируют твоих близких, пытаясь по только им ведомым признакам разглядеть пресловутую платежеспособность (что с этой попавшейся в ловушку «мухи» можно высосать?). А когда высококлассные «психологи» в белых халатах понимают — пациент для них в этом плане безнадежен, (постигшая его потеря здоровья на самом деле для врача вторична), то и блеск в глазах спасителей сразу же блекнет. Положение погибающего может исправить лишь шуршание купюр. Катастрофа — это когда мы вынуждены платить налоги и обеспечивать зарплатой тех, что нам никак помочь не может, и кому мы потом, как ни крути, все равно дадим «на лапу». Последнее больно бьет по сознанию, которое сопротивляется не из жадности вовсе, а из-за понимания — это мы сами способствуем коррупции в медицине… Но ведь не ради взятки окаянной, а ради сохранения жизни близких людей!
Интересно, а тех, кто беззастенчиво берет, совесть мучает? Что живут, фактически играя две роли — бедных бюджетников, которых обижает государство, и преуспевающих бизнесменов, зарабатывающих поболее нашего на нашей боли?! (простите, за невольный каламбур).
Мой старенький папа не удачно упал и сломал шейку бедра. Это вылилось (и только на первом этапе!) для нашей семьи в 15 с лишним тысяч грн. Отец пенсионер, инвалид первой группы, мама — тоже пенсионер. У меня трое детей и трое внуков. Словом, доходы наши сразу же уходят на самые первостепенные нужды большой семьи и никак не хотят осесть в бюджетной семейной кубышке. Вообщем, наодалживались мы, «шелков» на несколько километров будет!
Эндопротез без стоимости самой операции и попутных расходов, о которых я вспоминала выше, — 7 тыс. грн и модернизированный его вариант 9 тыс. грн. Это в третьей городской, в областной — 19 тыс. грн и 21 тыс. грн соответственно. Интересно, что реализацией эндопротезов и прочих материалов для эндопротезирования, занимаются вроде бы и отдельные от медучреждений фирмы, но работающие в с ними «в связке». Лекарства важно покупать (и на этом более чем настаивают) только в определенных аптеках. Почему так, знают даже дети!
А где же бесплатная помощь старикам, всю жизнь корячившихся для общества и получивших на старости лет большой кукишь?!
Да, у нас есть программа (областная, правда) по эндопротезированию, но как большинство себе подобных работает не для всех. А если человеку нужно срочно помочь, а если этот несчастный к тому же одинок и не может поскрести по сусекам и нашкрябать «паукам» на пропитание? Лежи дома и умирай тихо, молча и безропотно. Сколько их таких, кто, уверена, явится к предсмертному одру отказавшихся их лечить?! Все под Богом ходим!
Медицина сама больна и нуждается в интенсивной терапии — финансировании, а это дорого. Но, ядрена вошь, если государство не может обеспечить больному своевременное лечение, не допуская смерти по причине отсутствия денег, оно должно иметь мужество в этом признаться.
Кстати, первая пересадка сердца в 1967 году была сделана Кристианом Барнардом (ЮАР) в госпитале для бедных. И никто не думал, сколько стоит эта операция, и кто за нее будет платить. Врача это вообще не должно интересовать. Дело врача — хорошо диагностировать и лечить, а не толкать медикаменты и протезы, как заправский торговец!
В нашем здравоохранении медицинскую помощь назвали медицинской услугой и стали ее беззастенчиво продавать, не предложив альтернативы. Вот она катастрофа!
